Двадцать лет назад, 28 сентября 1998 года, в эфир ОРТ вышел последний выпуск программы для подростков «Марафон-15». Передача выходила чуть больше 9 лет, совершив революцию на советском ТВ и в головах тех, кому сегодня уже за 40. Ведущих Сергея Супонева, Георгия (Жору) Галустьяна и Лесю Башеву воспринимали как своих ближайших друзей, которым можно рассказать о самом сокровенном. До эпохи победившего Интернета было далеко, поэтому им писали бумажные письма. Потом зрители выросли. Супонев трагически погиб в 2001-м, Башева работает за кадром в продюсерской компании. А Галустьян эмигрировал в Канаду и «пропал с радаров». Сейчас ему 56 лет. Возраст, когда можно, наконец, разрешить себе окунуться в собственную память. Первое за долгие годы интервью он дал Teleprogramma.pro. Мы решили: пусть это будет монолог.

— Воспоминания о прошлом — достаточно субъективная и обманчивая штука. Каждый помнит свое.

— Я не «избегаю» интервью вообще, просто никто и никогда по-настоящему не пытался взять у меня интервью или пригласить на съемки.

— Сергей (Супонев. — Ред.) долгое время был моим близким другом. Мы вместе учились, я часто ездил к ним с Лерой (Валерия, первая жена Супонева. — Ред.) в Крылатское, иногда оставался ночевать. Маленького Кирюшу я как-то кормил кашей с ложечки. После гибели Сергея и самоубийства [его сына] Кирилла мне невыносимо вспоминать и выдавливать из себя формулы о том, как я познакомился с ним или случалось ли нам ссориться и т. д. Поймите меня правильно.

— «Марафон-15» — это не только мы — ведущие! Я всегда считал, что документальное телевидение — это коллективное творчество. Это своеобразная семья. Бывали случаи, когда мы орали друг на друга, употребляя «нехорошие» слова. Или вдруг возникал творческий порыв, который был больше похож на подростковую влюбленность, на «музыку души» и у нас вырастали крылья. Для нас была не просто передача. Это целая жизнь! «…и даже немного больше…».

— В августе 1991 года я пошел на рынок купить мясо. Неожиданно на мои плечи ложится чья-то тяжелая рука. Оборачиваюсь и вижу дышащего перегаром громадного мужика в окровавленном переднике. «Жорик (пик), че ты в гнилье роешься? (пик), — обращается ко мне красная физиономия. — Двигай со мной в подвал, я тебе такую вырезку сделаю. Посидим (пик), выпьем ( пип-пик-пик)…Ты че меньжуешься? Там все свои». Именно на словах «там все свои» я и понял, что пришла «истинная слава».

— Приятно было, что узнают, но иногда это мешало. Я остался обычным человеком и не понимал, что заставляет детей и взрослых брать у меня автографы.

— В то время оценивали рейтинг по количеству присланных писем. На «Марафон-15» они приходили мешками, потому что мы часто делали конкурсы с призами. Руководству же мешки нравились. Мне кажется, что отчасти из-за этих писем нам в работе многое позволяли.

— Обсуждая программу, мы пришли к выводу, что каждый раз делаем штучный товар. Сергея это раздражало. Он утверждал, что телевидение должно быть «заводом», а передачи — «выходить с конвейера». Я, кстати, во многом с ним был согласен. Светлана Аркадьевна (Прудовская, режиссер и продюсер «Марафона-15». — Ред.) была за уникальность, хотя признавала, что элементы конвейера необходимы. По прошествии времени я понимаю, что именно эта «штучность» и явилась залогом успеха. Мы были искренни (даже в своих заблуждениях), мы уважали и любили героев наших сюжетов. На съемках мы импровизировали, экспериментировали. Наши зрители интуитивно чувствовали, что их жизнь нам не безразлична, и что, однажды написав письмо, кто-то из них может увидеть съемочную группу на пороге квартиры.

«Зрители интуитивно чувствовали, что их жизнь нам не безразлична»

— Я «сегодняшний» — счастливый муж и отец четверых детей. Моя семья для меня — самое главное. Когда жили в Торонто, какое-то время работал на русском телевидении. Было интересно. Как-то в супермаркете ко мне подошел канадец и сказал, что видел меня в какой-то интересной программе на непонятном языке. Я спросил его, зачем он смотрел то, что не понимает. Он ответил, что ему нравятся разные культурные традиции, а я — «нестандартный».

Как бы в подкрепление «нестандартности» десять лет назад мы уехали из мегаполиса, живем в старом фермерском доме в 160 км от Торонто.

— У меня много лет зарегистрирована своя маленькая телекомпания, которая последние годы больше для души, а не для бизнеса. Делаю иногда какие-то проекты, чтобы форму не потерять. Долгое время увлекался производством свечей из натурального воска. Мы со старшими детьми делали и декоративные, и подарочные, и церковные свечи. Сейчас это уже в прошлом.

— Российское телевидение посматриваю — иногда, чтобы быть в курсе. Похоже ли оно на канадское, американское? По всему миру гуляют одни и те же шоу. Одинаковые ведущие с одинаковыми полуистерическими интонациями заходятся, обсуждая одинаковые темы, а одинаковые зрители в студиях по команде аплодируют или смеются.

В общей массе телебратия честно зарабатывает на скандалах, эпатаже, унижении человеческого достоинства. Уже давно потеряна культура речи и беседы, никто никого не слушает, все друг друга перебивают, чтобы успеть до рекламной паузы втиснуть в единицу времени максимальное количество ничего не значащих слов. Царит вопиющее невежество и патологическая самоуверенность.

— Не хочу чернить все российские каналы, но тот «шоу-мусор», который видел, не внушает надежды. Вообще я не верю в будущее эфирного телевидения. Оно зашло в тупик. Особенно это заметно рядом с развивающимся интернет-вещанием. Доступность телеоборудования превратила каждого, кто сидит за компьютером, в потенциального продюсера, автора, ведущего. Самое главное – содержание и смыслы, а не наличие спецэффектов.

— Почему я уехал? Как говаривал Штирлиц, «чем искреннее я вам отвечу, тем большим лжецом могу показаться». Длинно и очень лично. Отмечу лишь, что отъезд Светланы Прудовской и ее мужа Виктора Александровича [в США в 1995 году] был переломным моментом для меня. Я просто обязан сказать несколько слов о Викторе Прудовском. Это выдающийся джазовый музыкант, пианист и композитор, добрый и скромный человек. Начиная с 1960-х, он выступал с мэтрами советского и российского джаза, работал с Кобзоном. Виктор Александрович позволял нам, зеленым журналистам, считать его своим другом. Он бескорыстно писал для наших программ музыку. После того, как я в 1991 году лишился мамы, Светлана Прудовская во многом «усыновила» меня. Она и Виктор Александрович были и остаются для меня близкими родными людьми. Их отъезд изменил многое.

— В России бываю редко. Гуляю по Москве с внутренним ликованием. Захожу во все храмы на пути, выискиваю милые сердцу и еще сохранившиеся уголки «моей» Москвы, обязательно стараюсь зайти в какой-нибудь музей-квартиру. Любимый — музей Горького в особняке Рябушинских. Уж знаю каждую деталь, а все-равно как в первый раз. В последний приезд откопал для себя дом-музей Островского на Малой Ордынке. Начну об этом — не остановите…

Как зарождался «Марафон-15»: рассказывает Георгий Галустьян

Из-за разных периодов развития передачи есть некоторая путаница, как и в каком формате появился «Марафон-15». Постараюсь прояснить. В середине 1988 года в Главной редакции программ для детей ЦТ стало известно, что «вроде бы» с нового года выделяется полтора часа воскресного времени под новую детскую программу для возраста 10-15 лет. И это «престижное» время, после некоторых прений и трений, «вроде бы» отдается отделу общественно-политических программ. К тому моменту Сергей уже больше полугода работал редактором в этом отделе на еженедельной передаче «Я, ты и все мы вместе…». Работал с разными режиссерами (в том числе сделал несколько выпусков с С. Прудовской). Ну а я мотался как внештатный автор и волонтер, больше похожий на оруженосца Сергея. Помогал ему на монтажах и озвучках, искал материалы для сюжетов. Меня даже дважды отправляли в командировки, потому что ехать было некому. И при этом упорно не хотели зачислять в редакцию.

Наверное, если бы я был начальником, то тоже бы не торопился брать такого увальня, каким я был в то время. Только настойчивость Светланы Аркадьевны вынудила руководство взять меня в штат. Но по законам советского ТВ редактор не мог работать без режиссера и Прудовская взвалила на себя непосильную ношу — Светлану Романкову (редактора, с которым она работала в то время) и меня. Этот финт стал возможен только потому, что впереди маячили воскресные полтора часа эфира, которые кому-то надо было делать. После того как Сергей вместе с режиссером Николаем Светлаевым (несправедливо забытое имя ) показали всем нам и руководству пилотную 45-минутную передачу «Марафон-15», наш начальник отдела Михаил Шилов крепко задумался. Такой ураган журналистской харизмы Сергея в то время мог выдержать не каждый. И название совершенно «не советское». Короче, после споров до хрипоты постановили эти воскресные полтора часа оставить с ранее заявленным названием — «Детская информационно-публицистическая программа», разбить «Марафон-15», на три части по 15 минут, между ними добавить материалы разных авторов и все объединить сквозным ведением.

Руководство «подстраховалось» и собирать первый выпуск поручили самому авторитетному режиссеру отдела – Людмиле Орловой. Так что, в том памятном первом выпуске основной ведущей была Наташа Башкирова (из «До 16 и старше»). Ну а уже со второго выпуска бразды правления были переданы Светлане Прудовской, которая просто взяла и втолкнула меня в кадр, как соведущего. Первый сезон 1989 года наша программа выходила с таким громоздким и официальным названием. Ведущими трех блоков по 15 минут были мы со Светой Романковой ( тоже забытое имя), а другие три блока в виде рубрики «Марафон-15» вел Сергей Супонев. Конечно в этой ситуации пришлось перекидывать мостики между тем, что делал Сергей и тем, что делали мы. Светлана Аркадьевна Прудовская деликатно, но настойчиво, используя наши персональные качества ( частенько борясь с сопротивлением «капризной молодежи») выстраивала все так ,чтобы сохранялась общая стилистика единой программы. Наши зрители, видимо, это почувствовали и сразу стали называть всю передачу «Пятнашкой».

И уже с 1990 года в сетке вещания официально появилось название «Марафон-15». С этого момента начался недолгий этап программы, где ведущими были только мы с Сергеем. А весной 1991 года в наш коллектив «органично влилась» Леся Башева.